Иногда ему снилось, что он мертв.
Его не хоронили по алинорским обычаям – в склепе черного стекла, что в глубинах таит спящую радугу, гроб не укрывали черным с золотом талморским флагом; его труп выбросили в Море Призраков – ледяное и бесконечное, и мертвый, он тонул в нем бесконечно и безнадежно – сто восемьдесят фунтов бессмысленной остывшей плоти. Его глодали рыбы, откладывали икру в раковинах ушей, а грязекрабы выковыривали мякоть из глазниц. Под ногтями стлался зеленый мох.
Просыпаясь, он не сразу вспоминал, как нужно дышать.
Иногда ему снилось, что он мертв, но еще чаще он был уверен в этом наяву – и, обнаруживая себя живым, жалел об этом.
Кажется, Эстормо освободил его.
Это сам Эстормо так говорил: вы нашли опасный артефакт, мессир. Он дурно на вас влиял.
На самом деле, артефакт отыскали другие, достали из недр заброшенных руин, словно живое и кричащее дитя из гнилого чрева матери. Невозможно? Магия всемогуща, помнил Анкано.
Магия всемогуща, особенно символ ее – Око Магнуса.
Эстормо говорил: все закончилось. Вы можете больше не беспокоиться. Все хорошо.
Ложь, разумеется.
Без Ока Анкано чувствовал себя слепым, калекой – мертвецом тоже; куском отвратительной плоти, сковывающей его истинное возвышенное «я», Око обещало освободить от оков, и кто виноват, что ничего не получилось? Анкано не помнил. Эстормо не стал бы. Не решился.
Все, что Анкано мог: искать.
Чары Магнуса еще тлели в нем, словно скуума в крови пьяницы, и оттого мир вокруг Анкано еще не устоялся окончательно в своих незыблемых грузных границах, оттого мог он уходить, открывать двери. Искать.
Я найду его, обещал Анкано. Эстормо прикусывал тонкую нижнюю губу, как будто беспокоился или ревновал; как будто собирался бросить обвинение – вы предаете идеалы Талмора ради личных целей.
Анкано не сумел бы оспорить. Хорошо, что Эстормо не говорил этого.
- Оно здесь, - проговорил Анкано, моргая от собственного огонька-светильника. Тот взмыл к мокрым каменным сводам и закрепился на сталагмите, искристом, точно присыпанном солью. Сталактиты и сталагмиты росли в пещере, как огромные грибы. Грибы здесь тоже попадались, но уже ярдов двести или пятьсот назад закончились. От душного воздуха першило в горле.
Анкано кашлянул.
- Нет, ты не мог не пойти. Это был приказ.
Тон, не терпящий возражений.  Даже если они заблудились, оно того стоило.
Анкано засыпал и просыпался мертвым; все мертво в мире из плоти. Он не терял надежды разбудить целый мир.

Они зашли слишком далеко в лес. Сначала это казалось забавой, всего лишь охота, ребячество. Кто первый принесет тушку кролика. Заранее оговорили условия, принято было держаться рядом, ну или хотя бы не упускать друг друга из виду. Постепенно на землю опускались сумерки, и оставаться в лесу на ночь в одиночку было бы крайне неразумным поступком. Несмотря на отличное зрение гномов при дневном свете, с заходом солнца они лишались каких-либо преимуществ, а полагаться лишь на слух, когда вокруг полно хищников, также непростительная оплошность.
Кили шел не спеша, окидывая взглядом ближайшие кустарники, прислушиваясь к каждому шороху, в попытке расслышать постороннее присутствие или хотя бы шаги за собственной спиной. Ноги утопали во мху, что словно зелено-серый ковер застилал всю землю вокруг, делая передвижения братьев почти неслышными. Вскоре перед взором предстала поляна, деревья, словно по приказу, расступись по ее краю, образовывая почти идеальный круг. Гном хотел было сделать шаг, как резко остановился, кладя стрелу на натянутую тетиву и поднимая лук, готовый выстрелить. Кролик сидел без движения, навострив длинные уши. Кили прицелился, чуть сощурившись, как неожиданно из-за кустов выпрыгнул Фили. Рука дрогнула и стрела упала на несколько шагов левее, спугнув зверька, что пустился наутек. Кили бросил на брата беглый взгляд, тут же кинувшись вдогонку за кроликом. Набегу он попытался выстрелить снова, но для этого необходимо остановиться, а каждая секунда промедления лишь увеличивает и без того большое между охотником и добычей, расстояние. Гном с досадой махнул рукой, останавливаясь где-то посреди чащи. Он оглянулся, ему казалось, что Фили все это время бежал позади, но его не было видно. Вдали что-то промелькнуло сквозь деревья, и Кили тут же отправился следом.
- Фили? Фили! - А может он не остановился или наоборот, остался позади? Это заставило снова остановиться и оглянуться. Тишина. – Фили! – Уже более уверенно позвал Кили. Снова что-то привиделось впереди. Юный гном перешел на более быструю походку, он резво пробирался сквозь высокие заросли кустарника, пока не вышел к входу в пещеру. Держа лук наготове, Кили с любопытством заглянул внутрь. Темнота.
- Фили? - Вновь повторил он в надежде, что брат окажется поблизости. Ответа не последовало. Но ведь он видел что-то светлое, мелькавшее среди стволов деревьев, это вполне мог быть он. Что если он вошел внутрь? Еще с некоторое время гном стоял у входа в пещеру, раздумывая над тем, стоит ли входить и осматриваясь. Взгляд зацепился за кучку веток, небрежно скиданных у входа. Кили тут же отодвинул часть из них ногой. Факелы.  И тут, любознательность и жажда приключений, взяла свое.
Он ступил внутрь, не спеша продвигаясь вперед. Каменный туннель оказался довольно просторным и гном шел вперед, ведомый одним лишь желанием, выяснить, куда или к чему ведет это пещера. Казалось, ей практически не было конца, когда впереди показалось просторное помещение, откуда веяло ветерком. Кили остановился у выхода в залу. Слух, напряженный до предела уловил отрывки чьих-то фраз. Гном тут же присел, прячась за камнем в ожидании того, кого сможет вот, вот увидеть, когда они выйдут из-за поворота другого хода, что понятное дело, так же вел в своеобразную залу.
Факел пришлось потушить, и когда те, кто говорил, вышли из туннеля, Кили не сразу смог разглядеть странный цвет лица одного из говоривших или заостренные уши. Сердце отбивало бешеный ритм, подсказывая, что на этом их встрече не суждено закончиться.

Пещеры-пещеры-пещеры. Скука. Вокруг одни камни. И как только гномы тут живут? Ни деревца, ни цветочка. И холодно к тому же. Я возмущалась уже минут двадцать, пока шла через запутанный лабиринт. И с чего я только взяла, что он проходит насквозь? Срезала, молодец, Вольха. Без года дипломированный маг-практик, а заблудилась как маленький ребенок. За исключением того, что ребенок не полезет в сырые и темные каменные залы. Ершистый энергетический шарик, парящий над ладонью, освещал небольшой кусок коридора. То ли я здесь уже была, то ли нет - черт его знает. Эти камни везде одинаковые. Вот выберусь - и больше ни ногой в подземелья... Если выберусь. Я вздохнула и пошла вперед с удвоенной силой. Хотелось поскорее выбраться на свежий воздух - от затхлости пещер начинала кружиться голова. Неприятное чувство. Я сделала еще несколько шагов, и стены внезапно пропали. То есть вместо сплошных камней справа и слева от себя я увидела сплошную темноту. Холодной волной нахлынула паника. Но я все же не разучилась думать трезво. Возможно, я просто вошла в какой-то зал. Я потрясла ладонью, и шарик, поднявшись выше, увеличился в размере. Так и оказалось. Не слишком большой зал, шагов десять в длину... И с пятью проемами в противоположной стене. Что за черт! Не везет так не везет... Путем сложных вычислений (в народе этот способ называется "тык наугад"), я пришла к выводу, что мне надо в крайний правый. Я осторожно к нему подошла, заглянула внутрь. Темень. Ну да, а чего еще можно было бы ожидать? Я отошла от выбранного коридора и поочередно заглянула во все остальные. Что удивительно, там была точно такая же темнота. В общем, не предвиделось ничего хорошего. Воспользовавшись еще одним способом вычисления правильного пути (в народе - детская считалочка), я выяснила, что теперь мне надо было идти в крайний левый проход. Я покачалась на каблуках, подумала... И пошла в коридор, расположенный посередине, наплевав на все вычисления. Женская интуиция не подведет! Через какое-то время мне надоело. Коридор шел все прямо и прямо, нисколько не меняясь. В голове начали появляться душеспасительные мысли... Видимо, я буду бродить здесь, пока у меня не кончится еда, а потом все равно не покину этих катакомб, в облике беспокойного духа являясь таким же несчастным, как и я... Но когда-нибудь, какой-нибудь герой найдет мои останки, их перевезут в Старминский музей и будут показывать детям как пример того, что не надо забредать в незнакомые пещеры... Тьфу, что за чушь? От мыслей о будущем меня отвлек чей-то крик. Фили? Это еще что такое? Неважно... Может тот, кто ищет эти загадочные фили, сможет меня отсюда вывести? В душе затеплился слабый огонек надежды. Я побежала на голос, забывая даже под ноги смотреть. Но я не была бы собой, если бы со мной что-нибудь не стряслось. Я споткнулась о какой-то камешек и с громким воплем полетела на землю. Локтем ударилась. Освещающий мне путь огонек погас.

Появление других живых существ (не бессловесных животных и не улиток, которых можно было запечь в собственном панцире), было для Эстормо подобно грому с ясного неба. До сих пор, блуждая между мирами - или принимая за таковое игру собственного воображения, - они ни разу не встречали людей или меров, или же самих даэдра; но сейчас явно слышалась речь, да и очертания мелькнувших фигур напоминали человеческие (или же эльфийские), да и звуки - шаги, удары о камень, были вполне материальны.
Однако эти пришельцы могли быть враждебны, потому Эстормо последовал требованию Анкано приготовиться, выступил вперед, закрывая его собой (все по Уставу, в случае опасности требовалось защитить в первую очередь магов - они наносят бОльший урон, и наиболее уязвимы сами). Зашипела сталь меча, покидающего ножны.
Впрочем, Эстормо не исключал и мирного варианта развития событий.
- Мессир, также они могут помочь нам выбраться, - негромко предположил он, а затем звучно обратился в темноту, к пока невидимым слушателям: - Кем бы вы ни были, покажитесь, это в ваших же интересах!
Шарик света, сотворенный Анкано, уже уплыл довольно далеко, и Эстормо выпустил в его направлении слабую молнию, долженствующую показать - мы не беззащитны.

Джарет бесшумно крался туда,откуда долетал голос молодого существа - король гоблинов умел ступать мягче,чем кошка,когда это требовалось. Ага ,вот это кто такой -  путник, который искал непонятные "фили", и впрямь оказался юношей, только вот расу определить Джарет затруднялся - рост подсказывал, что парнишка , скорее всего, не человек, а какой-то фейри - Джарет привык к тому,что его, короля Лабиринта, собственные подданные росточком не больше человеческого ребёнка, а вот создания, которые в высоту могли сравниться с самим Монархом или превысить его,были редки в Андеграунде. Так что низкорослыми Джарета было не смутить и не удивить, а паренёк-фейри - некто более приятный, чем говорящий зверь или ещё кто. В случае чего -можно и договориться, вот только лучше не делать резких движений и не нападать - даже невысокие фейри бывают очень сильны, вспомнить хотя бы гоблиншу со свалки Агну - старейшину гоблинов-мусорщиков.Вся уже согнулась от возраста и здоровенной кучи хлама на спине, а по-прежнем бодро её таскает! Да и в лесу парнишка, наверное, не просто так, а поохотиться - если разозлить его чем-то,  ещё стрелу всадит или нечто подобное.Пока что Джарет шёл за юным фейри след в след,а вот когда тот  полез в пещеру - потерявшийся в чужом мире король сильно заколебался, но лишиться единственного в этом месте проводника...Мрак пещеры не пугал Джарета - его разноцветные глаза видели в темноте ничем не хуже глаз той птицы, облик которой он привык принимать.Так, а это ещё кто - здесь, в пещере девушка? Мужчину передёрнуло - нет, жёноненавистником  Джарет не был, пережив на своём немаленьком веку не одну сотню романов - и с женщинами-фейри, и с людскими - но сейчас его буквально замутило - КТО обрушил откат на короля-сову?Правильно-ДЕВУШКА! А тут ещё подоспел и новый сюрприз ,  если не считать того, что и юнец-фейри, и девица разговаривали на вполне ясном языке(хвала древним гоблинам! Только что такое "фили "тогда? ):в пещере оказался ещё кто-то -и  этот"кто-то"требовал сдаваться во имя какого-то доминиона (это он коронованной особе-то?),грозя магие,а кто знает,чем способен Джарет им ответить-да и способен ли теперь? Развенчанный король остановился и скрестил руки на груди.
Не знаю никакого доминиона, никогда не слышал о нём,хрипловато произнёс бывший венценосец.Как-никак голос ещё не совсем восстановился после превращения.Но дёргаться и вести себя враждебно Джарет не стал -он , может, и был тщеславен, как павлин, но не глуп.

Так или иначе, чужаки послушались и на свет вышли.
Анкано вздернул бровь, рассматривая троицу  с тем самым видом, с каким ученый исследует образцы паучьих яиц и грязекрабью икру.
Компания была странной: сначала появился некто, больше всего похожий на самого обычного норда (Анкано невольно скривился: еще один косматый здоровяк, и это здесь, по ту сторону реальности, на границе Этериуса, где затерян священный эльфийский артефакт!) – вот только, норд этот был невысок, почти карлик. Потом высунулся еще более странный лохматый человек… или нечеловек. Третьей оказалась девица-маг, бретонка, наверное.  Она угрожала огнем, на что Анкано снова фыркнул: человеку не сравниться с высшей расой в тайных искусствах.
- Кто вы такие? – на самом деле, его это не слишком интересовало… но не хотелось драться, или даже натравливать на троицу Эстормо, может быть, они сами поймут, осознают и уберутся по-хорошему.
Особенно беспокоил лохматый, между прочим.
- Ты даэдра? Это она тебя призвала? – обратился к нему Анкано.
Он мог поклясться, что у лохматого создания белая душа. Возможно, он что-то вроде аурил или мазкен, или каких-нибудь безрогих дремор. Бретоны вообще любят призывать всевозможную дрянь из Обливиона, словно признавая собственную беспомощность и прячась за спинами разных тварей.
- А ты, должно быть, наемник? – следующий вопрос адресовался коротышке-норду. – Только не пытайтесь делать вид, будто вы ничего не знаете. Вы охотитесь за Оком, но человеку никогда не овладеть то, что по праву принадлежит эльфам. Даже не найдетесь. Но, - Анкано улыбнулся, скорее оскалясь, и у кончиков пальцев заискрили молнии. – Вы ведь не хотите битвы прямо… здесь?

Девушка уверила, что в целом все в порядке. Кили не спешил полностью выходить к тем, кто призывал их показать себя. Слова про тот самый «домион» или о чем они там говорили, показались странными не только ему. За спиной возник еще один… мужчина, довольно высокий и весь в светлом. Эльф? Кили нахмурился, осматривая его с головы до кончиков пальцев. Угрозы, что подсказывало внутреннее чутье, он не представлял. Тем не менее, сама возможность его появления за спиной… как же он так ловко смог ускользнуть от внимания юного гнома ранее? И правда, эльф. Рассматривать его уши времени не было, да и освещение не то, а по логике вещей – все совпадало. Девушка же продолжала тараторить, да так, что Кили пришлось обернуться к ней, приложив палец к губам, и тем самым, попросить ее умерить пыл. Ответа на ее вопрос у него пока не было, ему так же казалось, что все, кто по воле судьбы собрались сегодня под сводами пещеры, слишком разные и слишком странные, не похожи на тех, кого обычно встречаешь, путешествуя по близлежащим от Синих гор поселениям.
Рыжий огонек, словно от свечи, заставил обернуться вновь. Свечение излучал небольшого размера шар, что девушка держала в раскрытой ладони.
- Ты волшебница? – Изумленно спросил Кили, подумав, что Гендальф, скорее всего, умеет так же, или даже намного лучше, хотя, любое умение пригодится, если те двое, что впереди, настроены не дружелюбно. Именно это и предстояло выяснить, не могут же они прятаться вечно.
Взгляд, которым незнакомец одарил Кили, ему не понравился. В ответ юноша сердито сдвинул брови, пристально осматривая обоих мужчин. Один из них заговорил. Все его предположения и обвинения, казались совершеннейшей бессмыслицей. Кили не понимал, о чем речь. Он никогда ранее не слышал ни о каком «оке», которое кто-то желал бы найти. Хотя, последующая реплика кое-что проясняла. Всем известно, что гномы испытывали некоторую неприязнь по отношению к эльфам, считая их несознательными, необязательными и достаточно легкомысленными. Видимо и на этот раз они придумали для себя очередную забаву и теперь ищут где ни попадя какое-то там «око».
- Мы, вообще, не хотим с вами битвы. Мы заблудились в этой пещере… как и вы, вероятно. И мы не знаем ничего ни про какое «око». Я искал здесь своего брата… - Кили говорил спокойно и размеренно, тем не менее, держа лук наготове.